Стреляй, я уже мертв - Страница 280

280

— Когда ты вернешься? — спросила Аниса у Вади.

— Не знаю.

— Меня беспокоит твой отец: он постарел прямо на глазах, — призналась она. — А на твою маму просто больно смотреть, так она переживает.

— Никто не в силах убедить его остаться дома. Он будет сражаться до последней секунды своей жизни. Он хочет умереть только на поле боя.

— Но...

— Тише, Аниса... Не надрывай маме сердце. Ты же помнишь, что говорил отец...

— Да, знаю, сколько раз это слышала... «Бывают в жизни мгновения, когда единственный способ спастись – это умереть или убить». И всё же...

— Тише, Аниса, подумай о нашем ребенке, который вот-вот должен появиться на свет. И еще... Если все же возникнут проблемы, не стесняйтесь попросить убежища в Саду Надежды. Изекииль, Марина и Игорь смогут вас защитить.

— О чем ты говоришь? Какое убежище может быть в волчьем логове? Ты же сам сражаешься против евреев, а мне предлагаешь прятаться у них... Я не понимаю тебя, Вади, и твою тетю Айшу я тоже не понимаю...

— Я знаю, тебе трудно это понять, но я знаю, что Изекииль не допустит, чтобы с вами что-то случилось.

— Потому что он обязан тебе жизнью?

— И поэтому тоже.

Абдер Зияд родился раньше положенного срока. Вади в это время был на войне — сражался против израильских войск. Во время родов рядом с Анисой оказалась лишь ее свекровь Сальма.

Роды были долгими и трудными, но Аниса была медсестрой, и благодаря ее знаниям и опыту, свекрови удалось принять новорожденного Абдера.

Когда младенец издал первый крик, обе женщины заплакали от радости.

С тех пор как уехала Айша, Марина не приближалась к их дому. Когда же она решилась навестить соседей, Абдеру уже исполнилось две недели.

— Вам следовало известить меня, — укорила она Сальму.

Сальму задел ее упреком. На протяжении долгих лет она молча страдала, зная, что Мухаммед любит Марину, но сейчас внезапно ощутила в себе достаточно сил, чтобы резко ответить:

— Когда мой внук рождался на свет, в твоем присутствии не было никакой необходимости.

После этих слов Марина окончательно убедилась, что перестала быть в этом доме желанной гостьей, и что, как бы они с Айшой ни противились, но их прежний, такой знакомый мир уходил навсегда.

— Ты права, — ответила Марина. — Я уйду и больше не стану вас беспокоить. Я нисколько на вас не в обиде, но не забывайте, что если вам однажды понадобится наша помощь, вы знаете, где нас найти.

Увы, радость от рождения Абдера была омрачена новой болью. Вскоре пришло известие о гибели Мухаммеда. В начале ноября удача вновь повернулась лицом к израильтянам, которые захватили всю Галилею, вынудив сирийскую и ливанскую армии отступить к своим границам. Вади воевал на севере, а его отец — на юге. Они ничего не знали друг о друге, пока однажды в полк Вади не прибыл один из людей Омара Салема. Этот человек принес плохие новости: Мухаммед погиб в одном из сражений с отрядом израильтян недалеко от Негева. Товарищи даже не смогли забрать его тело, которое лежало в луже крови, изрубленное в куски. Но однин из его боевых товарищей собрал его личные вещи. Среди этих вещей оказалась фотография женщины, почти насквозь пропитанная кровью из раны возле самого сердца. Вади моментально ее узнал.

Вади вошел в дом с искаженным болью лицом. И мать, и жена сразу поняли: случилось нечто ужасное.

Сальма бросилась к Вади, но Аниса так и не решилась выпустить Абдера из рук и по-прежнему стояла, укачивая младенца.

— Отец погиб.

С губ Сальмы сорвался ужасный крик, который разнесся по всей округе. Испуганный малыш Абдер тоже заплакал. Вади обнял мать, пытаясь ее утешить.

— Он погиб, сражаясь, как всегда и хотел, — сказал он.

— Где... Где это случилось? — еле выговорила Сальма.

— На юге, в пустыне Негев.

Вслед за Вади и Сальмой зарыдала и Аниса; все трое горько оплакивали потерю Мухаммеда. Вади не помнил, сколько прошло времени, прежде чем он взял сына у нее из рук. Маленький Абдер, взбудораженный плачем взрослых, тоже зашелся надрывным криком.

Вади прижал сына к груди и молча поклялся, что никому не позволит причинить ему боль.

— Пообещай, что привезешь сюда тело отца, — попросила Сальма сына.

Вади не знал, сможет ли это сделать. Он, конечно, мог бы попытаться, но не обещал, что у него получится. Испокон веку тела павших бойцов оставались на полях сражений, и уцелевшие товарищи хоронили их там же — хоронили, как могли, не имея возможности совершить все необходимые обряды.

Он ничего не сказал ни матери, ни Анисе, но когда наступила ночь и женщины уснули, Вади крадучись вышел из дома. Полный решимости исполнить свой долг, он быстрым шагом направился в сторону Сада Надежды, не обращая внимания на проливной дождь, сквозь который невозможно было разглядеть дорогу.

В окне гостиной горел свет, и Вади понял, что кто-то из обитателей Сада Надежды уже проснулся.

Он долго стучал в дверь, пока, наконец, та не открылась. На пороге стоял Игорь.

— Я должен поговорить с Мариной, — заявил Вади без лишних слов.

— Думаю, она еще спит, — ответил Игорь. — Что тебе нужно?

— Я должен поговорить с ней, — настаивал он.

Казалось, Игорь колебался, впустить его в дом или оставить мокнуть под дождем.

— Проходи, — сказал он наконец, чуть запинаясь.

Марина предстала перед ним в домашнем халате, с распущенными по плечам волосами. Она сразу поняла по лицу Вади, что он хочет что-то сказать ей наедине.

— Игорь, ты можешь ненадолго оставить нас вдвоем? — попросила Марина.

В глазах Игоря вспыхнула ярость; просьба Марины его унизила. Мгновение он стоял в нерешительности; потом молча вышел из гостиной, даже не взглянув на них.

280