Стреляй, я уже мертв - Страница 123

123

— Но ведь они будут жить с нами! Мы же будем одной семьей! — возмутилась Айша, вспомнив, что и сама когда-то жила со свекровью.

— Да, мы будем жить одной семьей, но это не значит, что у Сальмы не должно быть своего личного пространства. И знаешь, дочка, что я тебе скажу? Конечно, это давняя традиция — чтобы невестка жила в доме свекрови, но вот сама я не уверена, так ли это хорошо, — призналась Дина.

Айша была совершенно с этим согласна, когда речь шла о ее свекрови, но когда дело касалось Дины, она даже представить себе не могла, что может быть лучше, чем жизнь под крылышком ее матери.

Мухаммед ухаживал за садом и работал в карьере. Но в отличие от отца он не трудился от рассвета до заката, таская камни — Иеремия сделал его бухгалтером.

— Мне нужен человек, которому я могу доверять, чтобы занимался продажей камня и вел счета. Ты учился в Стамбуле, знаешь законы и можешь выполнять эти функции.

Для Мухаммеда это оказалось удачей. Не потому, что он боялся тяжелой работы, в конце концов, на войне он привык к трудностям, но потому что знал — это понравилось бы отцу. Игорь хорошо воспринял это новое разделение обязанностей. Каждый был на своем месте, они хорошо ладили, хотя и не были друзьями. Но оба потеряли отцов от рук турков, и это создало между ними связь даже вопреки собственным желаниям.

Однажды вечером Мухаммед отправился в Сад Надежды, чтобы поговорить с Самуэлем. Рут и Кася уговаривали его остаться на ужин, и он согласился. Он по-прежнему чувствовал неловкость в присутствии Марины, в особенности, когда видел ее рядом с Игорем, но прилагал усилия, чтобы вести себя естественно, как и она.

Ночь была теплой, и после ужина Самуэль пригласил Мухаммеда прогуляться и выкурить по сигарете.

Мухаммед ценил и уважал Самуэля, как и его отец. Ахмед считал его щедрым другом и справедливым человеком.

— Через несколько недель я женюсь.

— Знаю, и от всего сердца желаю тебе счастья. Отец гордился бы тобой. Иеремия не перестает тебя расхваливать, говорит, что дела пошли гораздо лучше, когда ты занялся счетами и переговорами с клиентами.

— Я хотел бы взять в аренду больше земли. Мне нужно расширить дом и сад, надеюсь, что ты не возражаешь.

Самуэль молчал, и это встревожило Мухаммеда, но он тоже ничего не говорил в ожидании ответа.

— Можешь на это рассчитывать, хотя мне нужно посоветоваться с Касей и Руфью, ты же знаешь, что Сад Надежды принадлежит и им тоже.

— Знаю... и хочу поблагодарить тебя, что ты ни разу не поднял арендную плату за все эти годы. Мы платим столько же, как когда вы купили землю...

— И будете платить столько же, ни единой монетой больше.

— Но если я расширю землю...

— Всё равно. Я уже сказал. Тебе нужно заботиться о семье, у вас с Сальмой скоро появятся дети.

Однако Самуэль не объяснил ему, что именно собирается сказать Касе и Руфь. Мухаммед страшно удивился, когда через несколько дней Самуэль появился в карьере. Он некоторое время разговаривал с Иеремией, и тот подозвал Мухаммеда.

— Как ты уже знаешь, по закону необходимо твое согласие, чтобы устроить дело, — рассмеялся он.

Мухаммед и представить себе не мог, что речь шла о том, чтобы владельца Сада Надежды отдали семье Зиядов несколько акров земли, ту, на которой находился их дом и сад и еще дополнительно. Если бы он так не зачерствел во время войны, Мухаммед разрыдался бы. Но он отказался принять подарок.

— Я предпочитаю выкупить землю. Если цена будет не очень большой и вы позволите выплачивать постепенно... Отец говорил, что ценно лишь то, что далось не без труда.

Самуэль понял, что для Мухаммеда выкупить собственный дом — это вопрос гордости и чести, так что он установил цену, которую тот мог себе позволить.

Подписав договор, они обнялись, а потом направились в Сад Надежды, где их ждаи Кася и Руфь.

— Мы хотели, чтобы это была свадебным подарком, — улыбнулась Кася.

— Эта земля в такой же степени твоя, как и наша, — сказала Руфь. — Мы с вами работаем на ней с одинаковым усердием.

Игорь и Марина тоже порадовались новостям. Марина даже пошутила, сказав:

— Не забудь, что мы социалисты. А именно так и должен поступать настоящий социалист — экспроприировать свою же собственность, чтобы разделить ее, хотя, как видишь, ты нам этого не позволил.

С того дня, как повесили его отца, Мухаммед впервые чувствовал себя счастливым.

Дина и Саида расплакались от радости, а Айша побежала обнять Марину.

Дружба между Зиядами и обитателями общинного дома Сада Надежды, похоже, была вновь восстановлена и на более прочной основе, чем при жизни Ахмеда, а Мухаммед и Марина заключили перемирие, последовавшее за их свадьбами.

Мухаммед женился холодным февральским днем 1919 года. Свадьба была очень скромной. В сердце Сальмы, как и Мухаммеда, еще жива была боль утраты: их отцов повесили в один и тот же день, по одному и тому же обвинению.

У Сальмы были каштановые волосы с медным отблеском и карие глаза. Она была среднего роста и прекрасно сложена. Но более всего покоряла ее доброта. Это была необычайно добрая и нежная женщина, всегда готовая помочь ближнему.

— Ее невозможно не полюбить, — призналась Айша матери.

Айша боялась, что их встреча причинит Марине боль, но та была любезна с Сальмой, похвалила ее свадебное платье, встретилась со всеми женщинами семьи и настояла на их присутствии на свадьбе.

Дина была крайне довольна невесткой. Та во всем слушалась свекровь, и хотя Мухаммед расширил дом, чтобы они могли побыть наедине, Сальма проводила все дни со свекровью и старой Саидой, а по мере возможности помогала Айше с малышом Рами, который уже начал делать первые шаги.

123